Дорогой наш инсулин: расходы пациентов в США растут, доходы производителей инсулинов падают

Американские политики разных партий, ориентаций и течений едины в одном – в войне с высокими ценами на лекарства. Понятно, что это по большей части лицемерная борьба за электорат, хотя часто она оправдана или даже праведна. Например, когда речь идет о доступности инсулина для пациентов с диабетом 1-го типа.

Всё большему числу американских пациентов с диабетом приходится сталкиваться с огромными расходами на препараты на основе инсулина: за последние годы цены на лекарства, помогающие поддерживать уровень сахара в крови в норме, удвоились. Так, в 2012 году средняя стоимость годового запаса инсулина составляла 2 864 доллара для одного пациента, к 2016 году эта цифра выросла до 5 705 долларов США.

Средняя стоимость инсулина на одного человека, 2012–2016 гг

Новый инфоповод

Сенатор Берни Сандерс (Bernie Sanders) постоянно критикует «невероятную коррупцию и жадность» фармацевтической промышленности. Как правило, в качестве аргументов он приводит растущие цены на инсулин.

На днях Сандерс раскритиковал состояние американской системы здравоохранения, сравнивая ее с другими странами, такими как Канада: перед дебатами политик проехался на автобусе до Канады в компании диабетиков, где они смогли купить инсулин по цене, в десять раз ниже американской.

Недавно 27-летний пациент с диабетом из Вирджинии умер от того, что ему пришлось перейти с быстродействующего дорогого (1 200 долларов в месяц) препарата на дешевую безрецептурную версию инсулина ReliOn, которая не «сработала» должным образом.

Инсулин дешевый – доступный, но смертельно опасный

Инсулин, который не спас парня из Вирджинии, доступен в сети Walmart по цене 25 долларов за флакон (ReliOn – торговая марка Walmart, но производит его Novo Nordisk). На него, как правило, переходят пациенты, которые не могут позволить себе медицинскую страховку.

Решение распространять дешевый инсулин Walmart объяснил исключительно благими намерениями, но пациенты и врачи не в восторге от такой щедрости: ReliOn не помогает быстро стабилизовать уровень глюкозы, требует постоянного мониторинга (т.е. использования тест-полосок и дополнительных денежных затрат), а его использование связано с повышенной частотой госпитализаций и обращений к врачу (следовательно, дополнительных расходов). «Благотворитель», в свою очередь, обвиняет пациентов в привередливости и лени.

Ценовые игры: попробуй найти виновного

Кто накручивает цену на инсулины в США – загадка. Решая ее, приходится учитывать ряд понятий:

1. прейскурантная цена (розничная стоимость товара, рекомендованная производителем), которая устанавливается фармацевтической компанией; во многих случаях это цена, которую платят незастрахованные диабетики;
2. «чистая» цена (окончательная) – фактическая прибыль, которую компания получает за проданный препарат;
3. скидки (льготы) на лекарства, оговоренные для страховых компаний;
4. доплаты (долевая оплата) – сумма, которую застрахованное лицо платит из своего кармана за предписанный препарат;
5. отчисления – то, что по условиям страховых полисов, должно быть оплачено до того, как страховщик заберет остаток.

Помимо основных звеньев этой цепочки (пациент, аптека, страховая компания, фармпроизводитель) следует также вспомнить, что страховые компании привлекают со стороны посредников, менеджеров по пособиям на лекарственные средства. Кто кому и сколько платит – неизвестно. Неудивительно, что эксперты считают частью проблемы этой системы отсутствие прозрачности во взаиморасчетах.

Это настолько сложная схема, что уже, пожалуй, неудивительно, когда фармкомпании жалуются на то, что их доходы от продажи инсулинов… снизились. Так, Eli Lilly утверждает, что их чистая прибыль за последние пять лет упала. А в Sanofi и вовсе заявили, что их прибыль от продажи инсулинов в 2019 году на 25% ниже с показателями 2012 года.

Точка отсчета

Всё же большинство кивает на производителей. Хотя инсулин открыли сто лет назад, фармкомпании вносили изменения в составы препаратов, что позволило им продлить патентную защиту. Даже если срок действия патента истек, вывести на рынок новый генерический инсулин – тяжело и дорого.

Например, в июле 2017 года Merck получила одобрение американского регулятора на свой Lusduna Nexvue, биосимиляр Lantus. Но он так и не дождался выпуска в Соединенных Штатах из-за судебного иска от Sanofi, производителя Lantus, который подал в суд на Merck за нарушение патента. Последняя позже объявила, что биоаналог не выйдет на рынок из-за слишком высоких сопутствующих затрат.

К тому же, в отличие от многих других стран, США дает фармацевтическим компаниям свободу действий в вопросе установления цен. Таким образом, сегодня три крупнейших производителя инсулина – Eli Lilly, Novo Nordisk и Sanofi – контролируют 96% объема мирового рынка. Отсутствие конкуренции привело к росту цен, что и создало проблему доступа к этим препаратам как в Соединенных Штатах, так и за рубежом, считают аналитики. И пока не существует действительно конкурентного рынка, трудно сказать справедливую цену этого препарата.