Консолидация бигфармы: кто кого поглотит?

В первом квартале 2018 года с успехом прошел симпозиум JP Morgan Healthcare. Руководители фармкомпаний, инвесторы и банкиры провели там запланированное количество встреч, после чего с чувством выполненного долга ушли в отпуск. И зря, ведь по возвращении они поняли, что поглощение Celgene вызвало ощутимый сдвиг в тектонических плитах сектора. Теперь представителя бигфармы придется соответствующим образом корректировать свои стратегии по продвижению.

То, что эта крупная биотехнологическая компания с многочисленными патентами и инвесторами, выпала из экосистемы сектора иммуноонкологии, потеряв свою автономию, в ближайшее время ощутят многие.

Пересмотр планов

Относительно недавнее поглощение Celgene изменило общепринятую точку зрения аналитиков фармрынка насчет того, какие компании должны объединяться и когда.

Возьмем один из самых стойких слухов в отрасли, мол, Pfizer, отчаянно нуждающаяся в инновациях и онкологии, хотела купить «раненую» Bristol-Myers Squibb. А Bristol-Myers Squibb, сама поглотившая Celgene, сняла этот вопрос с повестки дня – по крайней мере, в ближайшем будущем.

Дело не в том, что Pfizer – компания с рыночной капитализацией «всего-то» в $248,6 млрд – не может позволить себе Bristol-Myers Squibb. Просто добавление бизнеса Celgene в это и без того сложное уравнение требует пересмотра, а эта крупная фармацевтическая корпорация не любит принимать поспешные решения и уж тем более торопиться с действиями. Пример тому – предыдущие крупные покупки Pfizer: Warner-Lambert (приобретенная в 2000 году) и Wyeth (в 2009 году).

Разница на этот раз в том, что Bristol-Myers Squibb победила Pfizer: на самом деле, почти все аналитики уверены в том, что покупка Celgene была защитным маневром Bristol-Myers Squibb, блокирующим дешевый выкуп ее нью-йоркской группой.

Ну а если это так, то Pfizer должна найти себе для слияния и поглощения другую «жертву». Например, она снова может рассмотреть такой (вполне очевидный) вариант, как Astrazeneca. Или же сделает предложение, «от которого невозможно отказаться», Abbvie, группе, в последнее время сталкивающейся с проблемами на всех фронтах. На кого падет выбор?

Решение Pfizer волнует всех: на «сигналы» этой корпорации ориентируются остальные игроки big pharma. Следует также отметить, что с недавних пор Pfizer возглавляет новый исполнительный директор Альберт Бурла (Albert Bourla), которому еще предстоит показать себя! Он наверняка захочет оставить свой след в истории этой группы (чего так и смог сделать его предшественник Йен Рид).

Pfizer наверняка попытается оккупировать рынок иммуноонкологии, но его самый яркий кандидат, Bavencio, не оправдал возложенных на него надежд уже в первой фазе клинических исследований. А это значит, что Pfizer должна разработать план Б..

На другом континенте

Шоком для рынка стало бы ее слияние с Merck & Co, хотя время для этого, возможно, уже прошло. Да и Merck & Co сама должна отправляться на поиски выгодных сделок – подходит время планировать снижение продаж ее блокбастера Keytruda.

Опять же, все интересы крупных фармацевтических компаний сосредоточены на иммуноонкологическом сегменте. И говоря об онкологии, нельзя сбрасывать со счетов Glaxosmithkline. Британская группа недавно подчеркнула, что фокусирует все свои разработки и лончи на онкологических препаратах. Но британская группа куда более ограничена в финансовых возможностях, так что рано или поздно Glaxosmithkline поймет, что не стоит действовать в одиночку.

Аналитики предсказывают, что «национальный чемпион» Великобритании обратит свой взор на Astrazeneca, достаточно уязвимую на данный момент компанию, но при этом накопившую неплохой портфель иммуноонкологических кандидатов. Astrazeneca уже долгое время медленно теряла талантливых руководителей, да и сейчас компанию покидают ключевые топ-менеджеры. И если ее CEO Паскаль Сорио (Pascal Soriot) все-таки уйдет, вероятность того, что компанию купят, существенно возрастет. Так что здесь многое зависит от того, сумеет ли руководство Astrazeneca очередной раз поднять ему зарплату – или же Glaxosmithkline использует этот деликатный момент в свою пользу. Амбиции британцев видны и в других моментах, например, в недавней поддержке Merck KGaA: Glaxosmithkline заплатила американцам €300 млн за участие в разработке ингибитора PD-L1 / TGF-β.

Хотя Glaxosmithkline тоже теряет персонал высшего эшелона (недавно ее покинул заместитель председателя правления сэр Филип Хэмптон (Philip Hampton)), ее потери несопоставимы с кадровым «истощением » Astrazeneca. Так что многие эксперты считают, что слияние этих двух компаний более чем вероятно, поскольку это выгодно Astrazeneca: за счет предложения британцев компания избежит «внимания» со стороны Pfizer.

Что ж, если это произойдет, то вероятность появления нового мощного игрока в иммуноонкологичском сегменте станет реальностью. Тогда даже Pfizer придется с ним считаться. Опять же, ключевой фактор – время. Которое «покажет».