В США спорят, кто должен платить за лекарства.
Наталья Журавлева, журнал VADEMECUM
Пациентские организации CША начали бороться, чтобы основная часть стоимости необходимых для лечения лекарственных средств оплачивалась за счет страховых компаний. Это начинание общественников, порой открыто, но чаще завуалированно, поддерживают крупнейшие фармацевтические корпорации. Им выгодно облегчить финансовое бремя пациентов, поскольку тогда реже будет возникать вопрос: почему новые лекарства так недешевы и с каждым годом становятся все дороже?
Стоимость новых лекарств в США неуклонно растет: например, онкопрепараты за четверть века подорожали почти в 100 раз. Фармацевтические компании объясняют это высокими затратами на исследования, разработку и внедрение новинок, однако терпение общественности, кажется, уже на исходе, особенно когда становится известно о более низких ценах на те же медикаменты в других странах.
К примеру, зарегистрированный в конце 2013 года компанией Gilead Sciences препарат против гепатита С Sovaldi продавался в США по $84 тысячи за курс, а в Пакистане – всего за $900. Пакистан относительно небогатая страна, но и в Германии за курс Sovaldi просят всего 41 тысячу евро (около $45 тысяч), то есть почти вдвое меньше, чем на американском рынке.
В результате дело дошло до судебных тяжб: транспортное управление юго‑восточной Пенсильвании, потратившее на лечение своих сотрудников от гепатита С $2,4 млн, подало иск против Gilead.
Однако все это не возымело действия. Только с появлением прямого конкурента – препарата Viekira Pak производства компании AbbVie – Gilead пришлось снизить цену.
Недавно стало известно, что в активную борьбу против неподъемной стоимости лекарственных средств включились пациентские сообщества США. Они запустили кампанию Cap the CoPay («За ограничение соплатежей»).
Дело в том, что большинство медицинских страховок в США предусматривают соплатеж – часть необходимых лекарств оплачивает страховая компания, другую часть – сам пациент.
Согласно принятому в 2010 году федеральному закону, соплатеж от пациента уже ограничен до $6600 в год на человека (и $13 200 на семью). Однако многие считают эту сумму слишком большой.
«Не каждый способен достать из кармана $6 тысяч, чтобы получить доступ к необходимым лекарствам», – цитирует агентство Bloomberg Роберта Циркельбаха, представителя Ассоциации фармацевтических производителей США.
Организаторы кампании «За ограничение соплатежей» намерены лоббировать принятие во всех штатах местных законов, которые бы ограничивали ежемесячную доплату пациентов с хроническими и жизнеугрожающими заболеваниями за необходимые им препараты суммой $100–200 в месяц.
Соответствующие законы уже приняты в четырех штатах из 50: Делавэре, Мэриленде, Луизиане и Монтане. Похожие законы с несколько большими предельными суммами соплатежей вступили в силу в Вермонте, Мэне и Нью‑Йорке. Еще в девяти штатах, по словам активистов кампании, законопроекты находятся на рассмотрении.
Борьбу за права американских пациентов возглавил Брайан Сладек, сотрудник Общества лейкемии и лимфомы (Leukemia and Lymphoma Society) – некоммерческой организации, которая проводит медицинские и клинические испытания, связанные с исследованиями рака крови, а также помогает пациентам получить самые современные методы лечения.
По мнению Сладека и поддержавших его некоммерческих организаций, стоимость препаратов стала неподъемной для тяжелобольных пациентов даже в формате соплатежей.
«В комнатах ожидания я встречал много людей, которые просто ждали очередного курса лечения. Я знал две семьи, которые обанкротились, пытаясь оплатить дорогостоящую терапию. И тогда я принял решение помогать тяжелобольным пациентам», – сказал Сладек в интервью The Columbia Chronicle.
Организаторы кампании и присоединившиеся к ним некоммерческие организации считают, что закон, ограничивающий соплатежи, заставит страховые компании, управляющие компенсацией стоимости лекарственных средств по рецептам, искать способы получать медикаменты дешевле, не перекладывая эту проблему на плечи пациентов.
Страховые компании угрожают в ответ ростом стоимости медицинских страховок.
Интересно, что борьбу пациентских организаций поддерживают и крупные фармпроизводители.
«Ограничение соплатежей эффективно защищает пациентов от лишних расходов, тем самым снижая общественное давление на фармацевтические компании с требованием снижения стоимости их лекарств», – констатирует Bloomberg. И, кроме того, переносит недовольство пациентов с фармпроизводителей на страховщиков, которые в условиях ограничения соплатежей стараются не страховать тяжелобольных, так как львиную долю стоимости препаратов придется оплачивать страховой компании.
Компания Pfizer официально заявила, что поддерживает усилия общественных организаций по ограничению соплатежей. Согласно отчетности производителя, 10 из 19 групп, поддерживающих кампанию «За ограничение соплатежей» в шатате Иллинойс, получили в 2014 году гранты от Pfizer на общую сумму $1,6 млн.
Другие компании Big Pharma о поддержке движения «За ограничение соплатежей» официально не объявляли, однако их поддержка может носить негласный характер.
Например, Чикагский фонд против СПИДа, который лоббирует соответствующие законы у себя в штате, спонсируют Abbott, AbbVie, Bristol‑Myers Squibb, Gilead Sciences, Janssen и ViiV Healthcare, а Международный фонд борьбы с миеломой – Amgen, Celgene Corporation, Genentech, GSK Oncology, Onyx Pharmaceuticals. И таких примеров десятки.
«Если их интересы совпадают, крупные фармпроизводители охотно рекрутируют общественные организации для лоббистских кампаний, поскольку больные люди вызывают гораздо больше симпатии, чем корпоративные менеджеры, – констатирует Шейла Ротман, профессор из Школы общественного здоровья при Колумбийском университете. – А общественники не видят в этом никакого конфликта. Они говорят, что их задача, в первую очередь, – помогать пациентам».
