К чему приводит стремление фармкомпаний получать прибыль?

Инна Бурбан, по материалам BBC

Представьте себе, что фарминдустрия генерирует еще больше прибыли, чем другие отрасли. Тогда не таким удивительным кажется то, что она платит такие штрафы в связи с различными нарушениями. Компании создают систему, в основе которой лежит стремление получать прибыль, определяющее правила и законы существования в ней.

На самом деле фармацевтическая индустрия ответственна за разработку эффективных ЛС, которые помогают улучшить состояние здоровья пациентов, а не за высокие показатели прибыли в следующем квартале и в следующем году. И это понимают все, даже игроки фармы. Фармацевтические компании разрабатывают огромное количество препаратов, известных человечеству, они находят пути, как заработать еще больше денег на этом, и не всегда законным путем, о чем и пишет BBC.

Таблица 1. Показатели прибыли пяти главных отраслей за 2013 г.

В прошлом году американский гигант Pfizer, который также является одной их самых крупных мировых фармацевтических компаний по показателям прибыли, получил 42% прибыли. Один из ветеранов индустрии прокомментировал этот показатель так: «Я бы не смог оправдать [такую маржу]».

Даже без учета показателей бизнеса в области лечения животных, от которого компания избавилась за 10 млрд долл., отказавшись от маржи в 24%, финансовые показатели Pfizer все равно впечатляют. Великобританию, например, недавно возмутил тот факт, что регулятор сообщил о росте прибыли энергетических компаний от 4%до 8% в этом году.

В прошлом году пять фармацевтических компаний генерировали прибыль в размере 20%, или даже больше. Это такие компании как Pfizer, Hoffmann-La Roche, AbbVie, GlaxoSmithKline и Eli Lilly. И если вы посмотрите на стоимость терапии, например, в $100 тысяч за один курс, то вам не трудно будет понять, почему у этих компаний такая большая прибыль.

В прошлом году 100 ведущих онкологов мира написали открытое письмо в редакцию журнала Blood, чтобы обратить внимание на одну важную проблему: они призвали снизить стоимость препаратов для лечения пациентов, у которых диагностировали рак. Доктор Брайан Друкер (Dr. Brian Druker), который занимает должность директора Института рака имени Найта (Knight Cancer Institute), спросил однажды: «Если вы получаете прибыль в размере 3 млрд долл. в год за счет продаж онкопрепаратаGleevec (Novartis), смогли бы вы остановится на 2 млрд долл.? Когда вы пересекаете черту получения основной прибыли и переходите уже к спекуляциям?». Вопрос, наверное, риторический, но адресованный всем игрокам фармрынка. И это касается не только терапии онкозаболеваний: с апреля по июнь этого года Gilead получила 3,5 млрд долл. в связи с продажами блокбастера для лечения гепатита С – препарата Sovaldi.

Фармацевтические компании оправдывают высокие цены на препараты, утверждая, что расходы на R&D слишком высокие. Напомним, что и Forbes ранее писал о том, что это становится проблемой для индустрии в целом. В среднем только 3 из 10 препаратов, запущенных на рынок, станут прибыльными, и один из них может стать блокбастером с 1 млрд долл. прибыли в год. Многие препараты так и останутся на стадии разработок, не показав эффективных результатов КИ.

Однако как показывают данные, фармацевтические компании тратят гораздо больше на маркетинг ЛС – в некоторых случаях даже вдвое больше – чем на разработку. И, кроме того, как подчеркивает BBC, прибыль учитывает уже расходы на R&D.

Таблица 2. Крупные мировые игроки фармацевтического рынка

Игроки индустрии утверждают, что в стоимость препарата также входит ценность, которую он собой представляет. По словам исполнительно директора Британской ассоциации фармацевтической промышленности(Association of the British Pharmaceuticals Industry, ABPI) Стивена Уайтхеда (Stephen Whitehead), препараты позволяют экономить деньги в долгосрочной перспективе.

«Возьмем, например, гепатит С, который является просто шокирующим вирусом, поскольку убивает людей и требует дальнейшей пересадки печени. От 35 до 70 тысяч евро за 12-недельный курс терапии – и 90% пациент уже вылечились и больше не нуждаются в хирургическом вмешательстве или даже уходе и могут дальше оказывать поддержку своей семье», – говорит он. И в результате, на чем акцентирует внимание г-н Уайтхед, удалось сохранить просто огромные суммы денег.

Это действительно правда, что пациенты могут вылечиться, но также, если компании предлагают заплатить за ЛС так много, это не значит, что пациенты или другие организации должны за них платить такую высокую цену, особенно в том случае, когда речь идет о здоровье. По словам доктора Друкера, акционеры крупных фармацевтических компаний должны ответить, но у них будет мало времени, чтобы предоставить нужные аргументы.

Большие фармацевтические компании также говорят, что у них есть определенные рамки, в которые они должны уложиться, чтобы получить прибыль. Патенты на лекарственные средства, на разработку которых компании могут потратить 1,5-2,5 млрд долл., как правило, дают на 20 лет, а то и на 10-12 лет.

Из этого следует, что компаниям остается от 8 до 10 лет, чтобы вернуть вложенный капитал и получить прибыль, прежде чем другие фармацевтические компании начнут производить дженериковые версии этих ЛС. Очевидно, что настоящий блокбастер может вернуть деньги, вложенные в разработку, уже через несколько месяцев.

И когда это происходит, продажи начинают падать на 90% и ниже. Руководитель департамента динамики развития фармацевтического рынка исследовательской компании Global Data Джошуа Овид (Joshua Owide) объясняет: «В отличие от других отраслей, лояльность к бренду испаряется, когда истекает срок использования патента на препарат».

Поэтому фармацевтические компании используют такие экстраординарные способы, только чтобы расширить действия их патентов на ЛС (процесс известный как evergreening – бизнес-стратегия для расширения действия патентов), нанимая адвокатов только с этой одной целью, а это требует огромных расходов.

Новые препараты, которые являются комбинацией двух и более ЛС, позволяют увеличить количество терапевтических областей для их применения, а энантиомеры – зеркальное отражение того же соединения – демонстрируют один из легальных путей расширения этих патентов. Однако некоторые фармацевтические компании, в том числе и британскую GlaxoSmithKline, обвиняют в использовании «закулисной тактики», так как она платит дженериковым компаниям с целью задержать выход альтернативных версий их оригинального ЛС. Так как потери от продаж перспективных препаратов фармацевтических компаний намного превышают доходы, которые могут получить дженериковые производители за счет продаж ЛС, такая «закулисная тактика» стала эффективным решением для обеих сторон – и даже очень привлекательным.

Однако фармацевтические компании обвиняют и в более ужасных вещах.

До недавнего времени обычным явлением для фарминдустрии было то, что компании давали взятки врачам, хотя такая практика незаконная и многие не одобряют подобные действия. Напомним, что в Австралии группа врачей и исследователей организовала целую кампанию против того, чтобы врачи общались с торговыми представители. Однако и в этом случае нашлись убедительные аргументы – фармкомпании помогают в проведении исследований в различных терапевтических областях.

Британскую GlaxoSmithKline оштрафовали на 490 млн долл. в сентябре в Китае за незаконный маркетинг ЛС. Такие же судебные разбирательства инициировали в отношении компании в Польше и на Среднем Востоке.

Польза от подарков, грантов на обучение и организации лекций более чем очевидна, и поэтому она еще остается приемлемой в США. Действительно, результаты последних исследований показали, что врачи в США, которые получили материальное вознаграждение, в два раза чаще назначают нужные лекарства. Также это может решить проблему перерасходов правительственных денег на ЛС. Недавнее исследование, проведенное Prescribing Analytics, показало, что британская Национальная служба здравоохранения сможет сэкономить до 1 млрд фунтов стерлингов в год в связи с тем, что врачи переходят от фирменных ЛС к более дешевым дженериковым версиям препаратов.

Однако все может измениться в США и Великобритании, когда врачи в законном порядке должны будут предоставлять более детальную информацию касательно материальных поощрений и подарков.

Фармацевтические компании обвиняли и в сговоре с химиками, поскольку последние подделывали данные, чтобы продемонстрировать эффективность ЛС. Так, в августе 2013 года в Японии разразился скандал из-за исследований по сердечному препарату Diovan (Валсартан) производства Novartis, когда исследователи отозвали результаты исследований, доказывавших преимущества одного из самых популярных препаратов компании. Два проведенных под руководством университетов расследования, связанных с исследованиями Novartis, обнаружили, что данные были изменены, чтобы получить недостоверные результаты. Novartis опровергал свою причастность к нарушениям, допущенным в процессе исследований, и утверждал об эффективности Diovan. Тогда же Минздрав Японии решил провести расследование в отношении Novartis. А Правительственная комиссия Японии хотела запретить рекламу и продвижение Diovan. Уже в июне 2014 года власти Японии арестовали бывшего сотрудника Novartis, 63-летнего Нобуо Сирахаси, по подозрению в фальсификации данных этого препарата.

Это была не единственная проблема, с которой столкнулся швейцарский фармпроизводитель в Японии. В январе 2014 года компания заявила, что сотрудники японского подразделения Novartis неправомерно передали результаты клинических исследований препарата для лечения рака. Проблема возникла, когда результаты испытаний препарата Tasigna были переданы из исследовательских институтов в больницу, где проходил анализ результатов испытаний. Целью исследований было выявить, вызывает ли Tasigna, также известный как nirotinib, меньше побочных эффектов в сравнении с Gleevec производства Novartis (международное непатентованное название – imatinib) и dasatinib производства Bristol-Myers Squibb Co., который продается под маркой Sprycel. Сотрудники Novartis передали результаты испытаний из проводивших их исследовательских институтов в больницу при Токийском университете, что является нарушением протокола исследований.

Часто фармацевтические компании обвиняют и в неправильном брендинге и продвижении ЛС с ошибочными данными по поводу его применения, что влечет за собой миллиардные штрафы. Награда оказывается настолько значимой, что фармкомпании готовы расширить границы экономии и платить за ошибки и незаконные действия.

Уютный мир крупных фармацевтических компаний может оказаться под угрозой – или даже сам стать угрозой.