Фармацевт – универсальный солдат, но общество его недооценивает

Как получилось, что мечтая стать врачом, вы всё-таки пошли в фармацевтику?

– Я родом из Червонограда Львовской области, из семьи медика. Училась в классе, где профелирующими предметами были химия и биология. Поэтому многие выпускники, как и я, мечтали поступить в медицинский. Но попытка не удалась: я недобрала балла. Мама посоветовала мне присмотреться к фармацевтике. Моя тетя работала в местной аптеке, и я зачастила туда. Никогда раньше не задумывалась над тем, что фармацевт тоже лечит людей, но в аптеке с удивлением наблюдала, как в умелых руках провизоров (тогда я, правда, не знала, что они так называются) порошки, растворы, яды превращались в лекарственные препараты. А когда побывала в аптеке-музее Львова, где увидела древние машины, производившие таблетки, каменные ступки для изготовления мазей, старинную аптечную лабораторию и многое другое, поняла – это мое! На следующий год я стала студенткой Харьковской фармацевтическую академии (сейчас – фармацевтический университет). Кстати, экзаменационную работу по химии я выполнила за 20 минут – вместо положенных двух часов…

Ваш романтический настрой не развеяла учебная рутина?

– Наоборот! Валентин Черных, ректор нашей академии в то время, в каждом своём выступлении перед студентами подчёркивал, что фармацевт, провизор – по своей сути зодчий, творец, интеллигент до мозга костей, призванный учиться всю жизнь. И я училась – проходя практику в харьковской аптеке №210, позже – в аптеке родного Червонограда. Училась изготавливать лекарственные препараты: мази, микстуры, порошки, суппозитории, разливать растворы, отпускать препараты пациентам и консультировать их. Именно тогда я окончательно поняла, что сделала правильный выбор.

А после окончания академии куда вас привел профессиональный путь?

– Я закончила вуз в 2001-м году, и вместе с мужем Владимиром, тоже фармацевтом, нас распределили на работу в Полтаву. Сначала исполняла обязанности заведующей аптечным пунктом фирмы «Медипол», потом руководила местным аптечным складом компании «Гидеон Рихтер». Вот тут-то меня и догнала рутина: пришлось на практике осваивать ведение документации, осуществлять входной и выходной контроль, проверять сроки годности лекарств, скрупулёзно раскладывать товар, принимать и отправлять его… Это была серьёзная школа жизни, и не только профессиональной. На меня, совсем еще зеленую девчонку, легла ответственность и за свою работу, и за работу коллектива. А ещё я поняла, что ректор был прав – и погрузилась в самообразование. Моей настольной книгой, заученной до дыр, было пособие «Фармацевтическая опека». Кстати, эта книга со временем стала тестом на профпригодность. Уже работая заведующей аптекой «Триоль», я всегда давала её кандидатам на рабочее место. Если стажёр на следующий день возвращал мне книгу со словами: «Я всё прочёл, я всё знаю…», то я отказывала в должности. Не вник, не склонен к самообразованию, поверхностный человек – для провизора это профнепригодность.

За что вы любите свою профессию?

– Существует понятие «вызов самолечения», когда больной, не обращаясь к врачу, идёт прямо в аптеку и просит провизора: «Дайте что-нибудь от головной боли». Но ведь этиология этой боли может быть разной! Обычно мы рекомендуем пациенту всё-таки обратиться к врачу. А иногда (у меня не раз бывали такие случаи), расспросив больного о симптомах – головная боль, онемение конечностей, что указывает на прединсультное состояние, приходилось оперативно вызывать «неотложку», и это спасало человеку жизнь.

В эту профессию нас приводит желание помогать людям. По большому счёту, не только врач, но и провизор отвечает за здоровье человека. Он не просто продавец лекарственных препаратов, но и специалист, который вникает в назначение врача, способен скорректировать указанную дозу, подобрать аналог, если такового препарата нет. А ещё, прочитав список назначений доктора, опытный провизор определит, как взаимодействуют лекарственные препараты с учётом фармакокинетики и фармакодинамики.

Нередко нам приходится связываться с врачами, выписавшими лекарства, и обсуждать с ними спорные вопросы, чтобы прийти к единому решению: что-то отменить, что-то добавить. Бывает, что врач ошибочно назначил неверную дозу препарата – такие моменты мы исправляем. Настоящий провизор – это своего рода персональный консультант посетителя.

В последнее время часто приходится слышать о снижении статуса профессии. Как вы считаете, изменилась ли роль провизора по сравнению с прошлой эпохой?

– Кое-что из прошлого мы потеряли, например, лекарственные препараты индивидуального назначения сегодня практически не изготавливают. Это минус. С другой стороны, в наше время больше используется потенциал профессиональных знаний провизора: он информирует пациента о лекарственных средствах, об их возможных побочных эффектах, способствует популяризации здорового образа жизни. Сегодняшний провизор – специалист по коммуникациям. Он своего рода посредник между врачом и пациентом и является полноправным членом команды работников здравоохранения. Именно так и трактует роль фармацевтов ВОЗ. Я считаю, что взаимоотношения между врачом и провизором должны быть партнёрскими, особенно в вопросах, касающихся фармакотерапии.

Как работается провизорам в условиях пандемии? Чувствуете ли вы себя защищёнными?

– Провизор, как и врач, находится сегодня на передовой. Но, к сожалению, никакой защиты от государства мы не получаем. А ведь в аптеку в основном приходят уже заболевшие люди. Риск заразиться и COVID-19, и обычными вирусами огромный. Но почему-то над этой проблемой никто не задумывается. Хорошо, когда собственники аптек беспокоятся о своих сотрудниках и бесплатно обеспечивают их средствами защиты. Но такое бывает не всегда. Зачастую же фармацевты сами из собственного кармана покупают себе и маски, и перчатки, и дезинфекторы.

Государство доплачивает врачам, которые лечат больных коронавирусом, 300%. Но почему же никто не побеспокоился о тех, кто работает в аптечной сети и тоже находится на «поле боя»?!

Целесообразно было бы организовать для наших сотрудников и бесплатное тестирование на коронавирус. Органы власти на местах могли бы повлиять на ситуацию с бесплатной доставкой фармацевтов и провизоров к месту работы, позаботиться об обеспечении их дезинфицирующими растворами. Да и психологическая помощь работникам аптек в экстремальных условиях, а они сейчас именно такие, не помешала бы. Если бы государство или профильные организации взялись за это, то выиграли бы не только провизоры, но и посетители аптек.

В условиях жёсткого карантина аптеки всего мира сократили продажи где-то на 30%. Такая же ситуация и в Украине. А наши зарплаты напрямую зависят от продаж. Компенсировать это могло бы снижение подоходного налога с фармацевтов и провизоров. Но ничего подобного, к сожалению, государство у нас не рассматривает.

Почему в последнее время фармацевты и провизоры уходят из аптечной сферы?

– Преимущественно из-за низкой зарплаты, ненормированного рабочего графика. Молодые специалисты зачастую не хотят выполнять рутинную черновую работу, без которой в нашей сфере деятельности не обойтись. Вот и подаются такие, вкусив «горький» хлеб провизора, в дистрибютеры, менеджеры, даже в косметологи. Наша профессия требует самоотверженности, к чему некоторые не готовы.

Нужно ли фармацевтам и провизорам профессиональное самоуправление?

– Да, однозначно необходимо. Украина должна построить систему фармацевтического самоуправления, подобную европейской, но с учетом отечественных особенностей. Профессиональное самоуправление, на мой взгляд, будет содействовать развитию фармацевтического рынка и его инфраструктуры, даст возможность специалистам стать полноценными участниками формирования ассортимента аптек, а также иметь право голоса в выборе направления развития аптечного дела. Здесь важно и то, что профессиональное самоуправление подразумевает сочетание интересов государства и представителей аптечной отрасли. Но главным итогом реализации идеи аптечного самоуправления станет непременная защита прав пациентов в случаях, когда им причинят вред – то ли по небрежности, или по халатности.

Что бы вы изменили в украинской аптеке в частности, и в фармацевтической отрасли в целом?

– Нужны, на мой взгляд, более жёстокие правила регулирования, которые могли бы противодействовать скрытой монополизации рынка, а именно: помощь аптекам, которые изготавливают лекарственные препараты, реализуют инсулины, наркотики или участвуют в социальных программах, например, в той же программе реимбурсации. Необходимо ускорить внедрение, о чем государство уже объявило, электронных рецептов на рецептурную группу препаратов. Нужно и ужесточить контроль рекламы лекарственных препаратов, запретить маркетинговые договоры на продвижение препаратов или ввести законодательное регулирование процентов по ним – это важно для обеспечения равных условий всех операторов рынка.

Очень актуально также, по моему убеждению, разработать программу стимулов для открытия аптек в сельской местности. Они там не могут похвастаться рентабельностью, но абсолютно необходимы, чтобы пациенту не приходилось ехать за лекарством десятки километров.

Какой вы видите аптеку будущего?

– Я бы хотела, чтобы она напоминала современную амбулаторию семейной медицины, где каждый пациент на учёте, где он реально может ощутить заботу о своём здоровье – померить давление, пройти тестирование на переносимость лекарств и пищевых добавок, где можно заказать препарат с доставкой на дом и где посетитель ощутит себя почти как дома, сидя в кресле возле аквариума или живого уголка.

Я искренне верю, что все большие дела начинаются с первого пробного шага. Нужно только хотеть его сделать…

Нина Кондратюк