Глава «Рош Украина» Мартин Вершлан: «Пора перейти от закупки флакончиков и блистеров к оплате за результат — чтобы лечить такие болезни как рак, одних лекарств недостаточно»

Мартин ВЕРШЛАН, генеральный директор «Рош Украина», ответил на наши вопросы о необходимых шагах для перехода от закупок лекарств к оплате за результат лечения, которое будет действительно помогать пациентам с редкими и сложными заболеваниями.

Украина всегда была сложным рынком из-за состояния системы здравоохранения и усложненного доступа пациентов к эффективному лечению. Каковы сегодня главные сферы для улучшения в этом направлении?

− Прежде всего, хочу отметить, что на украинском рынке есть возможность достаточно быстрой регистрации новых молекул – для лечения и проведения клинических исследований, что важно для привлечения инноваций в страну. Так что здесь точно есть возможности оперативного доступа врачей и пациентов к последним разработкам в здравоохранении.

Среди ключевых сфер для улучшений в Украине – выделение рекомендованных ВОЗ и МВФ 5% ВВП на финансирование сферы здравоохранения, особенно учитывая серьезно недооцененный размер реального ВВП страны.

В Украине очень образованные люди, и поддержание их здоровья на должном уровне – разумно и выгодно, ведь здоровый человек – продуктивен, он заботится о семье, работает и создает рабочие места, платит налоги и двигает экономику вперед.

Договора управляемого доступа – значительный шаг вперед

Было ли что-то сделано в Украине для решения озвученных проблем? С какой стороны вы подошли бы к их решению, особенно когда речь идет о пациентах с редкими и тяжелыми заболеваниями, которые очень сложно и дорого лечить?

− У этой истории два вида вызовов: в части государственного и частного финансирования. Давайте сначала поговорим о государственном – что можно сделать на уровне системы здравоохранения в стране. В 2021 году мы наблюдали серьезный прогресс в развитии механизмов финансирования медицины – было принято новое законодательство, позволяющее заключать более гибкие договора на закупку таргетного лечения и других клинически эффективных терапий. Я говорю о договорах управляемого доступа (ДУД).

Подходить к лечению сложных заболеваний нужно сразу с нескольких сторон, только мультидисциплинарный подход поможет обеспечить пациенту результативное лечение, и лекарство – лишь один из необходимых компонентов. Возьмем для примера онкологию.

Чтобы лечить рак, точно нужны лекарства, но еще и специальный уход, оборудованные лечебные учреждения, регулярные операции, радиационное лечение, а также – своевременный и качественный скрининг и молекулярная диагностика, чтобы точно определить вид рака у пациента.

Мы можем структурировать «пакеты лечебных услуг» и договариваться с государством об их актуальном наполнении, чтобы предложить пациентам результативную терапию. Например, в придачу к препарату мы можем обеспечить необходимые анализы и другие услуги и цифровые решения, которые новое законодательство сделало возможными.

Другими словами: чтобы результативно лечить рак – недостаточно закупить препараты, нужен всесторонний подход, в котором каждая необходимая пациенту составляющая будет на своем месте.

Однако в существующей «тендерной» системе все перечисленные компоненты лечения рака закупаются отдельно и не в полном комплекте. 

В таком диалоге выясняются нужды пациентов в лечении, анализах и других составляющих терапии, которые определяются под конкретную потребность. Более того, такие составляющие закупаются циклично по нескольку раз.

Конечно, есть ситуации, когда «тендерная система» эффективна. Например, при строительстве инфраструктурных объектов – скажем, аэропорта. Такой объект строится один раз на десятки лет. Вы приглашаете несколько компаний, они предлагают свои лоты как одноразовую транзакцию, ведь аэропорт не строится каждую неделю. Аналогично если вы покупаете стандартизированный продукт, работающий без дополнительных компонентов – карандаши, например. Думаю, вы согласитесь, что такие болезни как рак, гемофилия или спинальная мышечная атрофия (СМА) совсем не похожи на описанные «объекты».

Поэтому с внедрением ДУД мы видим больше возможностей предлагать инновационное, таргетное и дорогостоящее лечение, результативное для пациентов – как инвестицию, а не затрату для государственного бюджета.

Мы надеемся доказать государству и гражданам, что охрана здоровья – не расход, а инвестиция, за которую вы получаете отдачу.

Фармацевтика и диагностика – возможности альянса 

Под влиянием пандемии прошлый год выдался сложным – для всех индустрий во всех странах мира. Как пандемия повлияла на работу «Рош» в Украине?

− 2021 год, действительно, был сложным, но и продуктивным для «Рош» в Украине. У «Рош» есть два бизнес-направления: фармацевтика и диагностика. Наше диагностическое направление – среди лидеров в Украине по решениям для тестирования на COVID-19 в лабораториях и в домашних условиях. В то же время наше фармацевтическое направление предлагает препараты, использующиеся в лечении COVID-19 – в частности, в тяжелых случаях, требующих госпитализации пациента. 2021 год показал необходимость более тесного сотрудничества этих двух направлений, что и случилось – и не только в сфере COVID-19, но и по профильным для «Рош» редким заболеваниям, таким как СМА, гемофилия, а также онкология и гематология.

С внедрением договоров управляемого доступа у нас есть возможность вести переговоры с государством по предоставлению доступа к новому лечению пациентам, которые в нем нуждаются. Я убежден, что идущие переговоры в рамках ДУД в Украине будут продуктивными и покажут результативность этого механизма для пациентов, как это произошло во многих странах Европы, где люди получили доступ к инновационному лечению, которое было им не по карману.

Своевременный доступ к эффективной терапии решает все

Но ведь лечение пациента со сложным заболеванием занимает долгое время. 

− В Украине — мощная установившаяся база для клинических исследований, что обеспечивает врачам и пациентам ранний доступ к новым лечебным возможностям. Но путь этих возможностей к широкому кругу пациентов в Украине, действительно, непростой из-за специфики механизмов финансирования – государственного и частного. 

Пациент должен иметь право оставаться застрахованным пока он оплачивает страховые взносы, а страховые компании не должны иметь право отказывать в страховом покрытии просто потому, что год закончился.

При этом я вижу и обнадеживающие признаки принятия новых подходов к лечению в Украине. Иммунотерапия в онкологии – один из революционных примеров, когда наука нашла способ стимулировать иммунный ответ организма на борьбу с раковыми клетками, и мы видим долгосрочный эффект такого лечения. Безусловно, начинать его нужно как можно раньше – ведь при длительном сроке лечения раннее его начало – ключ к успеху, и данные исследований это подтверждают.

Аналогична ситуация и со СМА – ранний и своевременный доступ к эффективной терапии решает очень многое. Существует три варианта лечения этого заболевания. Наиболее технологически продвинутый – это генная терапия, технология, в которую «Рош» также активно инвестирует, и еще два вида терапии повышающие у пациентов уровень белка, которого им не хватает из-за генетического дефекта. Один из повышающих уровень недостающего белка препаратов принимается перорально, а другой – это инъекция в спинной мозг.

Конечно, генная терапия работает с первопричиной заболевания и является революцией в медицинской науке. Естественно, такие революционные терапии стоят дорого, да и технология еще должна зарекомендовать себя и показать долгосрочность лечебного эффекта. Согласитесь, что ценность пожизненного избавления от недуга и избавления временного – на несколько лет, существенно разнится. И именно это нам еще предстоит понять в части применения генной терапии. Было отрадно видеть, как краудфандинговые кампании в пользу генной терапии помогли повысить уровень информированности граждан о СМА. «Рош» также работает с государством над предоставлением украинским пациентам доступа к лечению нашим препаратом с пероральной формой приема.

Каковы следующие шаги для получения доступа пациентов со СМА к лечению препаратом «Рош»?

– На самом деле, в Украине уже есть 56 пациентов с доступом к нашим препаратам в рамках программы «дорегистрационного доступа», которую мы запустили в июле 2020 года. Препарат прошел первый этап — оценку медицинских технологий (ОМТ), необходимый для проведения переговоров по ДУД. В заключении оценки Государственный экспертный центр МОЗ рекомендовал рассмотреть возможность проведения таких переговоров для нашего препарата для лечения СМА, и теперь можно вести переговоры с государством, чем мы и занимаемся. Поэтому я убежден, что в рамках этих договоров пациенты будут обеспечены лечением надолго и со стабильным финансированием.

Задержки с финансированием превышают … 10 лет

 Как продвигается ваш диалог с государством о доступе пациентов к результативному актуальному лечению?

− Несмотря на существенный размер инвестиций в клинические исследования в Украине, данные, поступающие от таких исследований, часто не принимаются во внимание государством при утверждении бюджетов на закупку соответствующих препаратов. Например, условия для лечения одной из форм рака груди на ранних этапах таковы, что задержка с финансированием профильных медикаментов превышает 10 лет. Украина остается единственной страной в Европе, которая не финансирует такое лечение из государственного бюджета. Учитывая возможность полного выздоровления пациента с этим видом рака при своевременном вмешательстве, мне сложно принять такую ситуацию и сложно объяснить ее пациентам.

Аналогично в случае иммунотерапии для лечения рака мы понимаем, что должны не только предоставить государству инновационную терапию, но и оговорить и закрепить ее своевременное финансирование, чтобы задержки, имеющие место с лечением рака груди, не повторились.

Перспективы персонализированной медицины 

Давайте поговорим о персонализированной медицине и о том, доступна ли она пациентам в Украине.

− Наиболее существенная инициатива «Рош» в сфере персонализированной медицины в Украине – это сотрудничество с Национальным институтом рака. В будущем этот формат станет еще более востребованным – ведь если мы посмотрим на генную терапию и вакцины от рака, очевидно, что наука близится к созданию медикаментов под нужды конкретных пациентов.

Эта способность подобрать каждому пациенту правильное лечение с использованием диагностических инструментов и технологий является ключом к успеху лечения, и именно здесь наше сотрудничество с Национальным институтом рака является ключевым для продвижения концепции таргетного лечения и демонстрации его эффективности. 

Вскоре мы увидим больше диагностической инфраструктуры, особенно актуальной для рака легких, где мы продолжаем предлагать решения для лечения и ожидаем провести больше инновационных клинических испытаний. Наше сотрудничество также было расширено до взаимодействия с OncoHub, мы провели несколько образовательных вебинаров и уже работаем на будущее, когда будем использовать более значимые данные, которые могут принести больше клинических преимуществ. Под этим я подразумеваю, что сегодня мы можем создавать реестры данных, которые определят будущее онкологии в Украине. Все это особенно важно, учитывая, насколько сильно Украина отстает в плане доступа онкологических пациентов к современным методам лечения.

В фокусе – редкие и сложные заболевания

Какие актуальные разработки «Рош» релевантны для Украины сегодня?

− «Рош» — лидер в онкологии (солидные опухоли и рак крови), что актуально в Украине, поскольку потребности в лечении и уровень смертности здесь очень высоки. Мы сфокусированы также на неврологических и дегенеративных заболеваниях – таких, как СМА, в лечении которых здесь также высокая потребность. У нас сильные позиции в иммунологии – конкретно в лечении рассеянного склероза, тут в Украине большой неудовлетворенный спрос и большое количество пациентов. Мы активно инвестируем в офтальмологию. Помимо лечения заболеваний, мы еще инвестируем в вакцины от рака и генную терапию.

У «Рош» уникальный портфель препаратов для всех стран мира, где мы предлагаем единый подход к лечению, основанный на медицинской потребности. 

Наш фокус – редкие и сложные заболевания, для которых мы постоянно разрабатываем актуальное лечение и договариваемся о «пакетах лечебных услуг» с государством, чтобы доступ пациентов к терапии был быстрым, а само лечение – результативным. В такое лечение государство будет готово уверенно инвестировать.

Как вы относитесь к информированию пациентов о редких и сложных заболеваниях – есть ли шанс с его помощью улучшить результаты лечения?

− Я абсолютно убежден, что информированность пациента – ключ к пониманию спроса на раннюю диагностику и своевременное лечение сложных и редких заболеваний. Когда я приехал в Украину чуть более двух лет назад, я был шокирован тем, что увидел в сфере лечения рака груди. Пациенты были оставлены без нужных им препаратов – фактически, без лечения. И что особенно меня поразило – никто не говорил об этом вслух, ни в прессе, ни в пациентском сообществе. Никто не жаловался.

Если у пациентов нет голоса, политикам удобно «не замечать» проблему. Поэтому тема охраны здоровья должна постоянно присутствовать в СМИ. Мы видим из наших кампаний на темы СМА и рака легкого в СМИ и соцсетях, что информирование работает. Оно фокусирует внимание политиков и пациентских организаций на предоставлении пациентам доступа к эффективному лечению, которое им нужно и которого они заслуживают.

Украине не хватает качественных медицинских страховых продуктов 

Потенциально, могло бы медицинское страхование быть решением по улучшению доступа пациентов к сложному лечению?

− Чего действительно Украине не хватает – это качественных медицинских страховых продуктов, обязательных и добровольных.

Прежде всего, медицинское страхование играет важную роль в формировании восприятия здравоохранения как сферы для инвестиций, а не расходов. Когда украинцы примут, что инвестировать в свое здоровье нужно начинать, когда ты еще здоров, а не когда уже болен, изменятся и общественные ожидания по поводу качества здравоохранения. Ведь то, что якобы «бесплатно» — как часто думают о медицине со ссылкой на Конституцию Украины – не ценится. Когда люди согласятся отдавать небольшую часть своей зарплаты в фонд обязательного медицинского страхования, они начнут требовать соответствующего качества и озвучивать свои пожелания политикам.

Безусловно, в Украине не хватает «доказательной базы» по медицинскому страхованию в виде историй успеха. Я не совсем доволен теми страховыми продуктами, которые «Рош» оплачивает для своих сотрудников в Украине – из-за того, как здесь работает страховая система. Мы должны переподписывать страховой договор ежегодно – это значит, что никто не имеет права оставаться застрахованным, даже если платит страховые взносы. Страховая компания, по сути, может «уволить» любого клиента в конце года, и если ты заболел просто не продлить договор. 

Глядя в 2022 год, какие приоритеты и вызовы для «Рош» вы видите?

− «Рош» прошла серьезные внутренние трансформации в Украине – чтобы давать пациентам то самое всестороннее результативное лечение, выходящее за рамки продажи препаратов. Мы внедрили новую организационную структуру с новыми ролями, чтобы расширить круг людей и организаций, с которыми нам нужно работать, чтобы пациенты результативно лечились. Безусловно, мы работаем с профессионалами в сфере здравоохранения, но врачи – лишь одна из множества групп влияния на эффективность лечения пациента при мультидисциплинарном подходе, о котором мы говорили. Например, медсестры, административные работники лечебных учреждений и поставщики не менее важны для достижения клинически эффективного результата.

Мы также много работали над поддержанием культуры и продуктивности наших команд внутри компании – обратной связи, доверия, сотрудничества. Мы переехали в новый офис, адаптированный под гибридный формат работы, с возможностью открытой коллаборации между сотрудниками. Наша цель – фокусировать внимание всей компании на результате для пациента, эффективном лечении и терапии, предоставлении доступа к ним.

Бесплатная медицина в итоге становиться очень дорогой

Если обобщить влияние COVID-19 на украинскую систему здравоохранения, какие выводы можно сделать?

− COVID-19 помог укрепить понимание, что не бывает «бесплатной медицины». Дешевая медицина имеет свойство становиться очень дорогой. Падение экономики из-за коллапса медицинской системы обходится дорого всем – государству, гражданам. Аналогично, когда люди не здоровы – общество теряет экономическую продуктивность. И чем более образованное общество, тем сильнее ощущаются эти потери. Я убежден, что пандемия помогла многим людям в Украине понять, что здоровье – это инвестиция, а не затрата. Я также считаю, что пандемия показала, насколько важны цифровые решения в здравоохранении. «Рош» сейчас опробует несколько цифровых решений с фокусом на сборе и анализе данных диагностики COVID-19. Возможность организовать и системно анализировать данные, скажем, по результатам тестирования на COVID-19 – очень ценна. Например, если ваш результат такого теста негативный – это положительная информация, которую можно анализировать. Если вы не больны коронавирусом и можете это доказать, вы можете ходить на работу и создавать экономическую ценность.

Это может помочь государству предсказывать эффект лечения, о котором можно договариваться при подписании ДУД, при котором государство платит за эффективно пролеченного пациента, а не за флакончик или блистер с лекарством.

Продажа результатов, а не препаратов – это совершенно другой подход, который может быть одним из компонентов сложного лечебного процесса. Эта сфера все еще экспериментальная, но мы убеждены, что в ней − огромный потенциал повышения эффективности системы здравоохранения и предсказуемости инвестиций в нее.