Доктор Комаровский: Будет очень плохо. Но краха медицины не будет

Алексей Батурин, Фокус

Мысли Евгения Комаровского о настоящем и будущем украинской медицины не назовёшь оптимистичными. Недавно, описывая свою встречу с харьковскими студентами-медиками, он констатировал: "Самое сложное — ответить на вопрос о том, как, не нарушая Божьи заповеди, прожить врачу на $70 в месяц. Нет, самое сложное признать, что прожить нельзя! И врачом быть нельзя! Но эти ребята и их проблемы в списках "первоочередных задач государства" не значатся".

Объективной информации нет

— В Украине сейчас одна из топ-тем — эпидемия гриппа. 19 января Минздрав подтвердил гибель 50 человек. Чем нынешняя ситуация отличается от эпидемий в прошлые годы?

— Принципиальное отличие — большая активность СМИ и социальных сетей. Однако объективной эпидемиологической и статистической информации нет. Ну, казалось бы, что стоит сообщить людям: в этом году на середину января от гриппа и ОРВИ умерло 50 человек. В 2015-м — ХХ, в 2014-м — ХY, в 2013-м — YY, и тогда всем станет ясно, чем нынешний год отличается от прошлых. Ну что здесь сложного? Но этого никто не делает. Что кроется за бездействием? Непрофессионализм? Заговор? Новый бизнес-план?

— Есть ли эффективные способы борьбы с очередной паникой и истерикой?

— Налицо фундаментальное противоречие по всем законам логики и здравого смысла. Если вы переживаете на тему гриппа, почему вы не привились осенью? Или вы решили помахать кулаками после драки? Или вы просто нервные и вам для полного комплекта неприятных переживаний только гриппа не хватает? Или вы слишком уж сосредоточились на деятельности Рады, Премьера, Президента и вас срочно надо чем-то отвлечь… Украинцам переживать однозначно стоит, но поверьте: в списке тем для актуальных переживаний грипп значится во втором, а то и в третьем десятке.

"…но краха не будет"

— Замечаете ли вы изменения в системе взаимоотношений врач — больной?
— В системе взаимоотношений врач — больной нарастают обоюдное недоверие и озлобленность. Кроме этого, уже в ближайшее время с высокой степенью вероятности взаиморасчёты могут перейти от денежных знаков к натуроплате — деньги у пациентов стремительно заканчиваются.

— "Коли доктор сыт, и больному легче". Похоже, этого власть не понимает, медики получают копейки. В таких условиях сколько времени вы даёте государственной медицине до окончательного краха?

— Большинство государственных больниц похожи на лошадей, которых держат на привязи и не кормят. Нет денег на сено? Отпусти, пусть сама пасётся! Но отпустить — это уж точно не для нашего государства. Не съесть, а надкусить — это наше государственное всё.

В общем, если не отпустят, не обеспечат свободу принятия решений без необходимости постоянных согласований, будет очень плохо. Но краха не будет. Мы же не Африка — аптеки есть, врачи есть, интернет есть, малярии нет, Эболы нет… Да, процесс вымирания пенсионеров и инвалидов ускорится, но государство от этого только выиграет — это ж сколько можно будет на пособиях сэкономить, сколько новых заборов построить, сколько дополнительных партийных съездов провести, сколько журналистов купить…

— Готовы ли украинцы к медицинской реформе?

— Украинцы готовы к реформе, но они пальцем не пошевелят, чтобы эту реформу приблизить. Украинцы ждут доброго царя-реформатора, терпеливо идут по одним и тем же граблям и выбирают себе панов, ориентируясь не на конкретные продуманные программы, а на телевизионные картинки.

— Глава Минздрава Александр Квиташвили хочет создать страховую систему, при которой будет важно отношение человека к своему здоровью. А меняются ли люди в этом плане, становится ли больше тех, кто ответственно относится к профилактике?

— В глобальном масштабе наши люди озабочены не сохранением своего здоровья, а выживанием. Наши люди не реагируют на повальный мор мужиков среднего возраста, на отсутствие вакцин и сывороток, на крики мучающихся онкобольных, на фантастическое количество поддельных лекарств. Наши люди не понимают, что когда по телевизору показывают измазанных зелёнкой раненых ребят, это страшный, повторюсь, страшный позор. Но им там, наверху, совершенно не стыдно — у них, говоря медицинским языком, срамотолерантность.

Стимулировать людей на профилактику болезней можно, только создав чёткие и понятные правила игры, при которых не следить за здоровьем — себе дороже, но дороже не в отдалённом будущем, а сегодня. Любое действие в ущерб здоровью должно бить по карману: не пристегнулся, сел на велосипед без шлема, закурил, необоснованно отказался от прививок, напился и так далее — получи в ответ штраф, лишение социальных выплат и тому подобное. Скажете, это жестоко? А хоронить мужиков в 40 лет больше нравится?

А хочет министр или не хочет — это вопрос глубоко вторичный, ибо реализация желаний Квиташвили зависит от воли совершенно других людей.

— Вы постоянно сталкиваетесь с дремучим невежеством в вопросах медицины. Понятно, что многих пациентов в возрасте вряд ли можно как-то переубедить, а возможно ли прививать эти знания детям, молодёжи?

— И можно, и нужно. И место этому — в школе. Хотя некоторые вещи — например, правила оказания неотложной помощи, алгоритмы безопасного поведения и техники безопасности — уже в детском саду могут преподаваться в игровой форме.

Возможность всего этого я демонстрирую вот уже шесть лет на примере "Школы доктора Комаровского" и книг-справочников, но ни о какой поддержке государства и желании всё это внедрять говорить не приходится.

"Я почти уверен, что Квиташвили — жертва обмана"

— В прошлом году вы говорили, что "стратегия реформ в здравоохранении — малопонятный и очень неконкретный документ, написанный в стилистике материалов съезда КПСС". При этом чиновники думали над стратегией самостоятельно, не пытаясь наладить коммуникацию с медиками-практиками. Изменилось ли что-то за год, стало ли понятнее, чего хотят добиться в министерстве?

— Всё, что доносилось до нас из недр Минздрава, касалось новых правил закупок. Правила эти очень-очень важны для тех, кто делит деньги, но совершенно не затрагивают 99,9% медработников. В жизни практического врача и реального пациента в лучшую сторону не изменилось ничего.

Однако лично мне направление реформ стало намного понятнее. То есть я понял, что конкретного капитана, который знает, куда плывёт корабль, не существует. Все, похоже, гордятся тем, что корабль не утонул, но никто не знает толком, куда именно плыть, поскольку кругом рифы… Капитан с командой эпизодически совещаются, демонстрируют готовность к отплытию, но реальный владелец корабля — тот, который обещал "плыть по-новому", — денег на топливо не даёт, поскольку твёрдо знает: не отойдя от причала, до цели, разумеется, не дойдёшь, но и риск затонуть минимальный.

Если вы услышите, что практиков привлекают к обсуждению возможных реформ, не верьте. Забравшиеся на вершину медицинской пирамиды реформаторы — академики, главные специалисты, эксперты, заведующие кафедрами — всё это люди, не особо склонные прислушиваться к тем, кто мечется там, внизу, в поисках пропитания. Они — реформаторы, — во-первых, сами знают, "куда ж нам плыть", и, во-вторых, понимают, что тот, кто много спрашивает, может быть обвинён в некомпетентности.

— Что вы думаете по поводу обвинений Квиташвили в бездействии?

— Я почти уверен в том, что Квиташвили — жертва обмана. Он шёл руководить, но столкнулся с тем, что каждый свой шаг должен согласовывать с кучей народа, и быстро понял, что центр реформ не имеет к Минздраву никакого отношения.

Поэтому обвинять Квиташвили бессмысленно. Никто конкретно не знает, чего он хочет, на что способен и куда собирался идти. Но все поняли, что Квиташвили не будет скандалить и называть истинные фамилии тех, кто мешает Минздраву реально реформироваться. Ну а подлинные властители страны ещё не решили, как им отсрочить крах медицины, но при этом не обеднеть. Поэтому страна терпеливо ждёт. Как только они определятся, им и понадобится новый кормчий Минздрава.

— Как врач-практик вы видите, что нуждается в срочной коррекции?

— Срочно надо сделать очень многое: немедленно упростить систему принятия решений, прекратить финансирование ряда бессмысленных организаций, якобы занимающихся научной и педагогической деятельностью, пресечь торговлю фуфломицинами, обеспечить строжайший контроль качества лекарственных средств и жёстко наказывать при обнаружении фальсификатов, внедрить не доморощенные, а цивилизованные протоколы лечения, устранить врачебную писанину, расширить полномочия медсестёр, прекратить повсеместную практику торговли должностями, категориями, званиями… Да я ещё на две страницы могу этот срочный список продолжить. Но! Во-первых, там — наверху — никто никуда не торопится, и не только из-за денег: они элементарно не знают, как эту глыбу сдвинуть с места. И, во-вторых, без реформы правоохранительных органов ничего вы в медицине не измените. Ничего! Любой реальный реформатор проведёт свою жизнь в судах.

Поэтому заранее прошу у всех прощения за мой пессимизм, но "темпы" нынешних реформ не дают повода для мыслей о близком светлом будущем отечественного здравоохранения.