Персона — Ян Рид, генеральный директор Pfizer

Эндрю Ворд, Vedomosti.ru

Когда в конце апреля частный самолет Яна Рида приземлился в Лондоне после ночного перелета из Нью-Йорка, генеральный директор Pfizer знал: следующие 48 часов будут определяющими для его карьеры. Он пересек Атлантический океан, чтобы оказать давление на AstraZeneca, британскую фармацевтическую компанию, которую Pfizer собирается приобрести. Сумма сделки оценивалась в 63 млрд фунтов стерлингов ($100 млрд). В случае успеха операция приведет к созданию крупнейшей фармацевтической корпорации мира и станет самым большим зарубежным поглощением британской компании.

Пока Рида везли по загруженным лондонским улицам, он получил предупреждение о новом вызове. Pfizer опубликовала свое предложение о сделке днем раньше, а наутро все британские газеты были переполнены враждебными комментариями по поводу угрозы британской науке и промышленности.

Ведь помимо всего прочего, первым крупным решением Рида на посту гендиректора Pfizer в 2010 г. было закрытие научно-исследовательского центра компании в Сэндвиче в графстве Кент — того самого, где была изобретена виагра. Это решение привело к потере сразу 2000 рабочих мест. Продолжал он в том же духе — объявил о снижении расходов Pfizer на НИОКР сразу на треть, а мотивировал тем, что выделение средств должно всегда основываться на «системе показателей», а не на «инвестициях в надежды». И этому человеку Британия должна была доверить одну из жемчужин в короне своей естественной науки?

«Мне совершенно ясно, что предлагаемое поглощение нанесет сокрушительный удар нашей фармацевтической отрасли, которая, как я полагаю, собиралась играть решающую роль в ближайшие 30 лет», — заявил лорд Сэнсберри, бывший министр науки и наследник розничной империи Sainsburry.

От аудитора к гендиректору

Хотя Рид и прилетел убеждать AstraZeneca из-за океана, Великобритания ему вовсе не чужая. Он родился в Шотландии в 1953 г., в 1974-м получил степень бакалавра по химическому машиностроению в Имперском колледже Лондона (ныне это колледж Лондонского университета). В 1978 г. он получил сертификат дипломированного бухгалтера в Институте дипломированных бухгалтеров Англии и Уэльса и начал карьеру в Pfizer с рядовой должности операционного аудитора.

Дальше Рид строил карьеру в латиноамериканском подразделении американской фармацевтической корпорации и к 1995 г. прошел путь от генерального директора Pfizer Mexico, крупнейшей дочерней компании Pfizer в регионе, до странового директора по Бразилии. В 1996 г. его назначили президентом Pfizer International Pharmaceuticals Group по Латинской Америке и Канаде. В 2000 г. он занял должность исполнительного вице-президента корпорации по Европе и Канаде, год спустя получил статус вице-президента Pfizer. В 2004 г. ему добавили полномочий в Африке и на Ближнем Востоке, а в 2006 г. — еще и в хорошо знакомой Латинской Америке. Тогда же он был повышен до президента по глобальным фармацевтическим операциям. В декабре 2010 г. Рид стал генеральным директором Pfizer.

Одновременно с закрытием лаборатории в Сэндвиче Рид урезал численность персонала в своей американской флагманской лаборатории в Гротоне (штат Коннектикут). Всего за первые месяцы его правления 5000 исследователей-фармацевтов лишились работы. И вот на четвертый год руководства компанией он вернулся на родину в качестве автора идеи поглощения британского национального достояния в области фармацевтики.

Разрушительные поглощения

Двое суток этот лысый коротышка в очках провел между правительственным кварталом Уайтхолл и Сити в попытках убедить всех, что страхи по поводу будущего британской фармацевтики необоснованны. Происхождение и образование помогали не очень — Рид уже давно принял американское гражданство, и о его прошлом напоминал разве что шотландский акцент, который иногда предательски проявлялся в его речи. Возможно, более убедительным для собеседников Рида было присутствие на переговорах двух британских топ-менеджеров и шведского руководителя Pfizer по науке.

Вместе они старались усилить месседж Рида о том, что Европа и Великобритания будут широко представлены в объединенной компании. «Мы с глубоким уважением относимся к AstraZeneca и ее инновационному биофармацевтическому бизнесу с прекрасной научной базой как в Великобритании, так и в Швеции, — заявил он. — Кроме того, Великобритании удалось создать привлекательную среду для компаний, стимулирующую их производить новые продукты, создавать и защищать интеллектуальную собственность. Объединение Pfizer и AstraZeneca увеличит возможности роста стоимости для акционеров обеих компаний и создания ассортимента важнейших лекарственных препаратов для пациентов».

Пока Рид обхаживал официальный и финансовый Лондон с помощью обещаний создать американско-британский «мотор для науки», многие инвесторы по ту сторону океана были озадачены игрой со столь высокими ставками. Это было совсем не похоже на то, что рынку было известно о генеральном директоре Pfizer: прежде его знали как борца с затратами, но в мегасделках он раньше как-то не был замечен.

Напротив, около четырех лет назад Рида поставили во главу компании, чтобы положить конец длительному периоду сделок, разрушительных для капитализации, стагнирующих продаж и дисфункционального менеджмента. Правда, ему недоставало звездности, которая была у предшественника — гарвардского выпускника Джеффа Киндлера. Но серьезность и доскональное знание бизнеса, полученное Ридом за 36 лет работы в компании, были именно тем, что хотел от руководителя компании совет директоров Pfizer.

За год до его назначения Pfizer приобрела своего конкурента Wyeth за $68 млрд. Эта сделка была последней в череде покупок, благодаря которым Pfizer сильно увеличилась в размерах.

В 2000 г. Pfizer приобрела фармацевтическую компанию Warner-Lambert, в 2002 г. — Pharmacia (которая сама к тому времени стала результатом слияния Searle, Upjohn и Sugen). В 2009 г. после года переговоров состоялась сделка по присоединению конкурирующей компании Wyeth, а в октябре 2010 г. — поглощение King Pharmaceuticals.

Однако акционерам эти поглощения мало что дали. В 1999 г., на пике цены, акции Pfizer котировались по $49, а к 2009 г. — меньше чем по $13, хотя прошедшие 10 лет увенчались поглощениями на сумму $200 млрд.

«Скорее прагматик, чем революционер»

Предшественники Рида надеялись, что слияния помогут улучшить плачевное состояние Pfizer в области инноваций. Компания была знаменита своей мощной маркетинговой машиной, укомплектованной отставными военными — наниматели ценили их драйв и дисциплину. Но никакой маркетинг не мог бы восполнить недостаток новых препаратов, разрабатываемых в лабораториях Pfizer.

Даже знаменитые таблетки от импотенции виагра — редкий пример собственного успеха Pfizer — появились благодаря случайности, когда ученые в Сэндвиче работали над новым препаратом от стенокардии. Мужчины, участвовавшие в клиническом исследовании, сообщали, что на их проблемы с сердцем препарат не влияет, зато на их сексуальную жизнь — еще как.

Покупка за $112 млрд Warner-Lambert в 2000 г. предоставила Pfizer доступ к патентам на липитор — средство для снижения уровня холестерина. В руках маркетологов Pfizer это лекарство стало первым в мире препаратом с годовым объемом продаж в $10 млрд. Однако в 2011 г. компания утратила патент на липитор и снова оказалась лицом к лицу с проблемой нехватки собственных научных разработок. К тому времени Киндлер уже покинул Pfizer. Официальная версия причины его отставки — усталость, но поговаривали и о распрях между топ-менеджерами в штаб-квартире компании (художник одного из деловых журналов в качестве иллюстрации к этой истории нарисовал клубок извивающихся змей). «Там было много внутренней политики», — вспоминает один из руководителей компании, явно чего-то не договаривая.

Так на сцене появился Рид, прошедший в компании все ступеньки карьерной лестницы и поработавший на разных должностях в Южной Америке и Европе. Он упрочил свою репутацию дальновидного руководителя, когда курировал фармацевтическое ядро в бизнесе группы, и был популярен в совете директоров, найдя общий язык с председателем благодаря игре в гольф. «Он скорее прагматик, чем революционер, и очень прямой», — говорит один из сотрудников Рида.

Его решение закрыть лабораторию в Сэндвиче, принятое через два месяца после назначения на пост гендиректора, показало, что с закачиванием ресурсов в задыхающееся научно-исследовательское подразделение покончено. Поглощения тоже ушли из повестки дня, после того как Рид в 2012 г. сказал, что «очень не расположен» к рассмотрению «любых возможностей для еще одного мегаприобретения». «Я считаю, что польза [крупных сделок] всё больше смещается в сторону продавцов, а не покупателей», — говорил он.

Инвесторам нравилась его сосредоточенность на акционерной стоимости компании. Цена акций удвоилась с момента его назначения гендиректором. Но все же, пока шотландский аудитор урезал расходы и тем самым улучшал доходную часть баланса, продажи и инновации продолжали разочаровывать. Возможно, здесь и стоит искать объяснение того, почему Pfizer вновь пытается найти источники роста и инновации извне.

Возвращаясь 3 мая из Лондона в Нью-Йорк ночным рейсом для подготовки новой битвы за поглощение AstraZeneca, Рид больше уже ничем не отличался от своих предшественников с их дорогостоящими приобретениями. Он был, как никто, тогда настроен на победу. Уже 5 мая Pfizer улучшила предложение по приобретению британского конкурента AstraZeneca plc до 50 фунтов стерлингов ($84,47) за акцию с 46,61 фунта. Новое предложение оценивает AstraZeneca примерно в $106,5 млрд — это на 32% выше котировок компании на закрытие рынка в четверг и на 39% на закрытие рынка 3 января, когда было сделано самое первое предложение.

Впрочем, основная битва за AstraZeneca еще впереди. В ответ руководство AstraZeneca уже заявило, что предложение Pfizer недооценивает компанию. Чтобы доказать это инвесторам, AstraZeneca представила ряд прогнозов: так, компания ожидает, что в ближайшее десятилетие ее выручка вырастет почти на 80%. Генеральный директор AstraZeneca Паскаль Сорио заявил, что благодаря ассортименту находящихся в разработке препаратов для борьбы с целым списком болезней, от рака до болезни Альцгеймера, компания рассчитывает с 2017 г. на «быстрый и устойчивый рост выручки». По расчетам AstraZeneca, она составит в 2023 г. $45 млрд против $25,7 млрд в 2013 г. Возможно, таким образом AstraZeneca пытается показать, что не желает быть проданной. А может быть, это всего лишь часть торга — ведь слова «нет» не прозвучало, а было сказано лишь, что предложение недостаточно хорошо. Это значит, что Риду предстоит еще одна поездка в Лондон — отступать от своей идеи поглотить AstraZeneca и таким образом признать свой провал он явно не настроен.