Мойра Гилкрист: «Фармацевт не должен ограничивать себя лабораторией или аптекой»

Татьяна Приходько, Pharma Magazine

Выбирая профессиональный путь, каждый рисует для себя доступные перспективы. Как свидетельствуют многочисленные истории, нет предела совершенству. Наша героиня – топ-исследователь и руководитель направления одного из огромнейших научных центров мира – на своем примере доказывает: крылья нужно отращивать в полете!

— Расскажите, почему вы выбрали профессию фармаколога и где учились?

— Фармакология всегда казалась мне многообещающей наукой, поэтому я выбрала ее осознанно. Не чувствовала в себе потенциала быть врачом, но точно хотела помогать людям. Даже не так — я хотела решать глобальные вопросы человечества! К слову, никогда не видела себя за прилавком аптеки, всегда «пророчила» в мечтах себе большое научное будущее. Я изучала фармацевтику в Стратклайдском университете (Великобритания). В 1994 году с отличием окончила бакалавриат, затем там же получила научную степень по технологии фармации. Моя диссертация была посвящена системам доставки активного вещества в противораковых ле­карствах — мы тогда искали пути более точной транспортировки молекул к опухоли. Тема захватила меня целиком, и я решила попробовать свои силы в Центре исследования рака в Великобритании (Cancer Research, UK). Эта организация всегда считалась лучшей в данной сфере. Там я работала над новыми формулами лекарств, совершенствуя их. Мы получали некий «полуфабрикат» из университетов или фармкомпаний и доводили его эффективность до максимально возможной: проводили клинические испытания с участием пациентов, больных раком. Вскоре я возглавила целое подразделение, которое поддерживало такие исследования. Например, я работала над темозоломидом (temozolomide) — препаратом для лечения рака груди, который был создан в университете и после выкуплен компанией Sanofi.

— Звучит очень перспективно! Как же вы оказались в Швейцарии?

— В Cancer Research я накопила огромный научный и практический опыт фактически по всем формам и видам рака. Со временем поняла, что переросла эту организацию и перешла в компанию, занимающуюся доставкой лекарств путем ингаляции, то есть новыми типами ингаляторов. Потом меня пригласили в Швейцарию на должность консультанта фармацевтического сектора. Я сотрудничала с компанией Pricewater­houseCoopers (PwC), консультируя большие фармацевтические корпорации по разным проектам: разработка, исследование, производство, регулирование, медицинские вопросы и т. д.

Я была частью команды центра высоких стандартов управления качеством и проектами. Это фантастически интересная и ответственная работа! Но однажды в мой офис позвонили из Philip Morris International (PMI). Я напряглась: что может хотеть от меня табачная компания? Выяснилось, что им нужны стандарты для оценки качества продуктов со сниженным риском. На тот момент я вообще впервые о таком услышала. Но то, что компания пошла по самому сложному пути — построила центр по разработке и исследованиям, запустила новые стратегии и, главное, не побоялась привлечь экспертов фармацевтической индустрии, — меня покорило! Я немного посомневалась, но убедила себя, что борьба с зависимостями и профилактика заболеваний, ассоциированных с ними, — это как раз одна из глобальных проблем, в решении которых я хотела бы принять участие.

— Что именно требовалось от вас как от фармаколога?

— Изначально мы только запускали проект (это длилось больше года): трансформировали организацию разработок и исследований, процессы, стратегии, определяли количество людей, необходимых для данной деятель­ности, и обозначали их профили. Я отвечала за качество разработки и управления проектом, но впоследствии также подключилась к консультациям по инновациям и оценке продукта, по нормам и правилам. Это была дистанционная работа, в которой принимала участие целая группа экспертов. Затем четверым из нас предложили продолжить работу над нашим проектом в команде PMI, и мы согласились.

В прошлом году мы отметили десятилетие нашего сотрудничества.

— Как вы доказывали, что такие продукты снижают риск заболеваний?

— Разработка начиналась со «стрельбы из пушки по воробьям», все понимали, что сигареты — вредно и опасно, даже был некий список заболеваний, ассоциированных с курением, но на этом вся конкретика заканчивалась. Эти десять лет — долгая и кропотливая работа по подбору вариантов. Мы двигались от хими­ческого состава сигарет до токсикологии и клинических исследований. А потом начали выстраивать свою собственную стратегию для определения того, какие типы отдельных испытаний будут уместны на каждом из этапов. Подход очень похож на тот, который используют фармацевтические компании, создавая протоколы исследований. Для начала строим гипотезу, затем разрабатываем протокол, который поможет доказать ее, подключаем организации, занимающиеся клиническими испытаниями для реализации протокола, и, конечно, проводим анализ и готовим отчет о результатах. Разница лишь в том, что для фармы гипотезы отталкиваются от идеи излечить болезнь, а наши — от минимизации риска воздействия вредных веществ. Поэтому есть небольшие различия в дизайне исследования, но общий подход аналогичен.

— То есть можно считать это одной из форм превентивной медицины?

— Скорее всего, да!

— Среди проведенных исследований какие результаты были обнадеживающими, а какие – нет?

— Все результаты подтвердили гипотезы. Залог успеха в том, что над проектом (на всех его этапах) работают настоящие профи. Наша миссия социальная: мы ищем способ помочь челове­честву избавиться от никотиновой зависи­мости. Но хорошо известно, что большинство курильщиков зависимы сугубо от привычки, то есть психологически. Поэтому мы провели фармакокинетические исследования, чтобы определить, действительно ли доставка никотина в продуктах со сниженным риском происходит аналогично обычному курению сигареты. Оказалось, что так оно и есть. В самом никотине ничего потенциально опасного нет (по аналогии с кофеином, который мы все ежедневно употребляем). Следующим шагом было установить, действительно ли мы уменьшаем выделение вредных веществ, провоцирующих массу заболеваний? Для этого мы выделили 15 биомаркеров вредных и потенциально вредных веществ и довели их количество до минимума, приближенного к полному отказу от курения. Кроме того, мы отследили маркеры клини­ческого риска (уровень холестерина, маркеры воспаления и т. д.) — все регрессировали в том же направлении, как и при отказе от курения.

С одной стороны, мы даем человеку, который не готов самостоятельно бросить курить, безопасную альтернативу, а с другой — обеспечиваем ему хороший прогноз для здоровья.

— А как же с пассивными курильщиками, которыми поневоле мы все являемся: есть ли необходимость таких исследований?

— Объективно клинические испытания с участием некурящих людей невозможны — эти­чески неприемлемы. Но мы можем провести исследования качества воздуха в помещении, которое показывает влияние использования сигарет или продукта с потенциально сниженным риском на окружающую среду в закрытом пространстве. Результаты такого анализа ­оценивались по 18 показателям различных ­химических веществ: при использовании сигарет в воздухе определялась огромная концентрация продуктов горения, тогда как при их альтернативе обнаружили только два вещества — никотин и ацетальдегид. Оба были на значительно более низком уровне, чем при курении сигарет, и ниже границ, прописанных в различных Директивах ЕС по качеству воздуха в помещении.

— Сейчас ведутся активные споры о том, что, к примеру, электронные сигареты становятся весьма популярными среди людей, которые ранее не курили…

— Это реальная проблема! Мы провели несколько поведенческих исследований для понимания того, перейдет ли на предложенный продукт совершеннолетний курильщик и как отреагирует на него некурящий. Мы проверяли, верно ли истолковывают люди наш посыл и не считают ли продукт привлекательным. Ведь основная наша цель — добиться полного отказа от курения! А для тех, кто не может бросить курить, но хочет уменьшить влияние вредных веществ или индивидуальный риск, разрабатываются такие альтернативы.

— А как фармацевты относятся к лекарствам, которые уменьшают тягу к алкоголю и табаку?

— Если вы решили прекратить употреблять алкоголь или бросить курить, лучше всего сделать это без каких-либо дополнительных препаратов. Если же у вас с этим возникают проблемы, нужно обратиться к врачу, который назначит заместительную терапию, альтернативное средство и обязательно направит к специалисту-психологу. К счастью, зависимости контролируются: существует масса методов, но выбирать наиболее эффективный нужно индивидуально.

— Ваш карьерный рост поражает воображение, но он предполагает некую широту взглядов. Как вы думаете, ваша профессия популярна и перспективна?

— Да, и моя профессиональная автобиография наглядно доказывает, что фармацевт не должен ограничивать себя только лабораторией или аптекой. Он может работать во многих сферах — начиная от контроля качества и заканчивая созданием продуктов, которые могут изменить мировой порядок. Профессия невероятно перспективна: наука движется вперед, совершенствуются как сами лекарства, так и системы их доставки, возникают новые трудности и необходим поиск путей их преодоления. Кроме того, на сегодняшний день перед человечеством стоят глобальные проблемы, и я по-прежнему работаю над вариантами их решения.

— Кстати, о глобальных проблемах человечества: есть ли реальный шанс победить, например, рак или СПИД?

— К сожалению, иногда мне кажется, что мы ­участвуем в своеобразном марафоне: наука движется вперед, но и болезни не стоят на месте. Это вызов любому исследователю — быть современным и быстро реагировать на такие изменения. Что касается СПИДа, то, к счастью, в развитых странах инфицированные люди уже не умирают от самого вируса, а только от сопутствующих заболеваний, которые можно контролировать. В терапии рака мы столкнулись с тем, что универсального лекарства нет и у каждого человека «свой рак». Я надеюсь, что в будущем мы станем ближе к разгадке этого феномена, но нам еще предстоит долгий путь к цели. Поэтому на данный момент я уверена, что нужно сосредоточиться на уменьшении рисков от вредных факторов воздействия — например, бросить курить, употреблять алкоголь, откорректировать свой образ жизни и держать стресс под контролем.