С начала полномасштабной войны и по сей день лечение рака в Украине получали и получают все пациенты, которые в нем нуждаются.
Как это повлияло на доступность лечения, своевременность оказания медицинской помощи и ее качество?
Об этом ThePharmaMedia говорила с хирургом-онкологом, ученым, к.мед.н. Ph.D., MBA, Заслуженным врачом Украины, заведующим научно-клинического отдела торакоабдоминальной онкологии клиники онкохирургии Национального института рака, основателем «Украинского союза клинических онкологов» (onkoHUB), а также «Национальной ассоциации онкологов Украины» Андреем Петровичем БЕЗНОСЕНКО.
Как меняется заболеваемость раком во время войны
Болеют ли люди чаще и тяжелее?
Нужно признать, что вопрос уровня заболеваемости в Украине во время войны – очень сложный. Ведь в новейшей истории человечества не было столь длительных, широкомасштабных (территориально) войн, с таким интенсивным перемещением большого количества людей внутри страны и за ее границы. Поэтому очень трудно ввести статистику заболеваемости не только раком, но и любой другой.
К тому же следует учесть, что с 2014 года мы потеряли Автономную Республику Крым, часть Донецкой и Луганской областей с их населением. Украинцы, которые там живут, также болеют онкологическими заболеваниями, но эти данные не попадают в украинскую статистику, потому что мы не можем их собирать. Это очень досадно, но таковы пока наши наши реалии.
Если говорить о периоде после начала полномасштабной войны – с 2022 года – видим снижение онкозаболеваемости, но как раз из-за миграционных процессов. Ведь если люди уехали за границу и там болеют раком, то эти данные попадают в статистику тех стран, где они находятся.
Кроме того, мы не получаем данных с временно оккупированных украинских территорий.
Так что в 2022-2023 гг. случаев онкозаболеваний было зарегистрировано меньше против предыдущего периода, но это не означает, к сожалению, что их стало на самом деле меньше.
У нас как было, так и есть большое количество случаев онкологических заболеваний, они занимают второе место среди причин смерти в нашей стране, и негативная тенденция сохраняется, увы.
Меняет ли война структуру заболеваемости в онкологии?
Какие-то фундаментальные изменения в структуре заболеваемости по поводу увеличения случаев выявления одних опухолей, уменьшения других или появление новых – происходят обычно очень медленно. Поскольку онкологические опухоли – это новообразования, растущие очень медленно, невозможно сразу оценить влияние войны на подобные изменения.
Сегодня, например, наблюдается уменьшение количества пациентов с раком молочной железы. Но это опять же потому, что большинство наших вынужденных мигрантов – женщины, которые, выехав за границу, там и получают лечение.
Факторы военного времени, влияющие на здоровье людей сейчас, будут иметь негативное влияние в будущем?
Обстоятельства, последствия которых мы будем ощущать впоследствии: поздние обращения к врачам из-за тревог и обстрелов, а где-то и из-за отсутствия надлежащего медицинского обеспечения, особенно на прифронтовых территориях. Ввиду иных приоритетов, особенно у вынужденно перемещенных лиц, у которых на первом месте – вопросы обустройства быта, безопасности, трудоустройства и т.д., забота о здоровье, увы, на заднем плане и, как следствие – к врачу, если и обращаются, то в крайнем случае.
К отсроченным последствиям относятся экологические факторы – загрязненные вследствие интенсивных обстрелов почвы, водоемы, воздух, со всеми вредными веществами в т.ч. продуктами горения, тяжелыми металлами и пр. Все это может повлиять на общий уровень здоровья населения и онкозаболеваемость, в частности.
Но это очень и очень продолжительный процесс!
Оценить изменения объективно мы сможем не раньше, чем через 3-5, а еще лучше – через 10 лет после окончания войны. Ведь все эти факторы оказывают накопительный эффект.
Мы не увидим так быстро, как думаем, причинно-следственные связи.
Это подтверждает опыт военных конфликтов, произошедших в последние 20 лет. Например, на Балканах количество случаев заболевания раком возросло через 5-7 лет после завершения там боевых действий.
Примите во внимание, что это не была столь длительная война, как у нас.
Что касается других стран – Ирака, Ливии – к сожалению, по ним нет никакой статистики. Другими словами, исследователи не изучали этот вопрос, поэтому мы не можем принимать во внимание этот опыт.
Мы же, в свою очередь, наоборот – исследуем, анализируем, публикуем, чтобы наш опыт был полезен (будем надеяться, что только с научной, а не с практической стороны).
Преувеличивая влияние стресса, мы усиливаем его действие
Можно ли выделить какие-нибудь мощные факторы войны, ухудшающие прогноз – например, стресс или факторы внешней среды?
Самый мощный и вредный из всех факторов, что значительно ухудшает прогноз – позднее обращение за медицинской помощью.
К сожалению, люди тянут до последнего, не проходят профилактические осмотры, не заботятся о своем здоровье, а к нам обращаются уже на поздних запущенных стадиях.
Понятно, что сейчас это не везде возможно – кому-то очень далеко нужно добираться в медицинское учреждение, кто-то находится в т.н. серой зоне, где сложно говорить о медицине как таковой, не говоря уже о своевременной профилактической и т.п.
Так или иначе, а факт своевременного обращения является абсолютным фактором, влияющим на результаты выживаемости онкопациентов.
Что касается стресса, его действительно «любят» винить во многих бедах. Но его прямое влияние на развитие онкологических болезней пока не доказано. Нет подобных исследований.
Хотя стресс действительно влияет на изменение поведения, в частности, относительно своевременного обращения к врачам, отказа от лечения и т.д. Но ведь у нас вся страна в стрессе. Мы это осознаем, однако не видим при этом бешеного роста количества случаев рака, как думают люди. По моему опыту, опыту коллег, рак выявляется в нашей стране с той же частотой, что и раньше.
Так что стресс не является ведущим фактором развития онкологических заболеваний.
Относительно средовых факторов, влияющих на нас, которые мы не можем изменить – загрязнение воздуха, грунтов и водохранилищ продуктами ракетного топлива и другого оружия и военной техники, сейчас исследователи изучают эти материалы, их влияние на среду и здоровье людей. Возможно, на базе этих исследований будут разработаны программы по очищению окружающей среды.
Что бы вы посоветовали, как можно снизить риски?
Важно осозновать, что мы могли бы решить проблему заболеваемости на 50% одним лишь изменением поведения людей. На самом деле все эти рекомендации знакомы с детства:
- здоровое питание;
- отказ от факторов, доказано вызывающих рак: курение, алкоголь, чрезмерная инсоляция;адекватная возрасту и физическому состоянию человека физическая активность;
- регулярные профилактические осмотры:
- женщины после 45 лет должны делать маммографию – каждые 2 года (рак груди на доклинической стадии сегодня хорошо лечится);
- регулярные профосмотры у гинеколога – с частотой, по назначению врача, но не менее одного раза в год;
- мужчины и женщины с 45 лет должны проходить колоноскопию – раз в 10 лет.
Все это следует делать тогда, когда еще ничего не беспокоит. Это не снижает риски, но сдерживает их, не дает им возрастать.
Ведь, к сожалению, даже при идеальных условиях риск заболеть раком остается, так зачем же его повышать дополнительно, не следуя таким простым рекомендациям?!
Опыт, приобретенный украинскими онкологами за годы войны
Как проходит украинская онкологическая служба «испытания» войной?
Онкология – это не военная медицина, мы не имели какой-либо специфической подготовки к произошедшему. Сейчас есть, условно, три зоны оказания онкологической помощи населению.
Прифронтовые регионы – Харьковская, Днепропетровская, Херсонская, Николаевская области, где плановая онкологическая помощь предоставляется. Понятно, что из-за сокращения численности населения, если пациенты нуждаются в лечении, они переезжают в другие регионы. Но не всегда, поэтому пациентов там достаточно, врачей тоже, поэтому лечебная работа там не останавливалась.
Средняя зона – Одесская, Кировоградская, Полтавская и Киевская области, где в основном и принимают пациентов из прифронтовой зоны, нуждающихся в лечении.
Более безопасная зона – запад Украины, где коллеги взяли на себя основной поток пациентов с 2022 года, когда сюда съезжались люди со всей восточной, центральной и северной частей нашей страны. Поэтому там количество пациентов увеличивалось в 3-4 раз за неделю!
Конечно, в начале войны были большие проблемы с лекарствами – в одних регионах дефицит, в других – избыток, потому что пациенты уехали. Но впоследствии лекарства перераспределили в соответствии с потребностями.
В прифронтовых регионах возник дефицит кадров – врачей не хватало. Но они возвращались на свои рабочие места после деоккупации территорий.
Важно отметить, что за три с половиной года полномасштабной войны в Украине не закрылся ни один онкологический центр. Как гражданские пациенты, так и военные с онкологической патологией получали и получают онкологическую помощь в полном объеме – и хирургическое лечение, и химиотерапию, и лучевую терапию.
Мы не отказывали своим пациентам, им не приходилось прерывать или отменять лечение из-за отсутствия медицинской помощи. В некоторых случаях врачи были вынуждены перенести химиотерапию или изменить схему на не требующую пребывания в медучреждении, иногда переносили операции или переводили пациентов в другие больницы, но мне не известно ни одного случая отказа.
В последние годы мы обновили более 20 протоколов по лечению разных видов рака в нашей стране. То есть наши пациенты сегодня лечатся по современным протоколам, где прописаны все современные схемы химиотерапии, современные лекарства, лучевая терапия и операции. Работа по обновлению медицинских стандартов не прекращается и в годы войны.
Как и исследовательская деятельность. Сейчас понемногу возвращаются КД, которых не было после 2022 года, по понятным причинам. В настоящее время набор пациентов восстанавливается. Это тоже очень хорошо.
Так что наша онкологическая служба проходит немало испытаний, но мы выстояли.
Есть ли какая-либо поддержка от коллег за границей?
Безусловно! И мы очень благодарны нашим партнерам! Коллеги из США и некоторых стран Европы помогали с обучением врачей в их клиниках. Это и стажировки по несколько месяцев, и длившиеся почти год фундаментальные учебные программы.
Это очень важно для развития украинской онкологии. Ведь это не просто более 100 украинских врачей, прошедших за рубежом обучение, это более 100 носителей современных знаний и опыта самых передовых мировых образцов, которые они передают своим коллегам здесь, в Украине.
Все эти годы и сейчас мы получаем также гуманитарную помощь лекарствами, расходными материалами, аппаратурой и т.д.
Словом, нас и врачей, и пациентское сообщество очень поддерживают в мире. Мы за это благодарны.
Резюмируя,
несколько слов о ближайшем будущем
Уже сейчас следует думать об улучшении доступности современного лечения для пациентов. Не секрет, что лечение рака всегда было высокостоящим, и оно, к сожалению, не будет дешеветь. Ведь новые прогрессивные средства, инновационные лекарства стоят дорого, зато они позволяют людям продолжать жить. К тому же это длительный процесс, оплачивать его самостоятельно пациентам не под силу.
Поэтому уже сейчас необходимо искать возможности увеличения финансирования онкологических программ.
Это не сугубо украинская проблема, во всем мире продолжается дискуссия по увеличению финансирования онкологической помощи. Однако в других странах бюджеты на лечение онкобольных увеличиваются в разы, а у нас на проценты. С этим нужно что-то делать.
Впрочем, можем говорить и об определенных положительных сдвигах. Хотелось бы, чтобы эта тенденция сохранилась.
Например, централизованно государством были закуплены и поставлены почти во все регионы страны современные линейные ускорители. Это весомый вклад, благодаря которому лучевая терапия в Украине выходит на достойный европейский уровень.
А еще впервые в Украине были закуплены инновационные лекарственные средства для лечения рака легких. Это очень дорогое лекарство, а, учитывая, что пациенты должны получать эту фармакотерапию пожизненно, это очень существенная поддержка со стороны государства.
Таким образом, покрытие потребностей онкологического профиля улучшается, но мы должны стремиться к большему!